Когда я вернулся, в доме было тихо. Наверное, мой брат еще спит. Чтож, это ему на пользу! Я тихонько прикрыл входную дверь и прошел в зал. Грудную клетку  сжала невыносимая тоска – здесь все напоминало о родителях. Внезапны порывам ветра распахнуло форточку на кухне. Я резко обернулся – на секунду мне показалось, что все в порядке и мама сейчас пояится на пороге кухни. Нет. Конечно нет. Я, поджав ноги под себя, сел на диван, сжав в руке лежащее радом мамино платье. Папина газета, под новым порывом ветра, разлетелась по комнате… Перед глазами мелькали картинки вчерашнего утра: вот мама заваривает чай на завтрак, отец ворчит, читая последние новости… а вот мама собираясь в госпиталь, целует нас на прощание… вот отец, все время подгоняет нас с братом, готовиться к сражению…  тому самому, что отняло их жизни… Тишина в доме стала звенящей, невыносимой, я со всей силы зажал уши руками. Сердце в груди сдавило так сильно, что оно болело, воздуха отчаянно не хватало…

 – Братик, – я мигом вытер с лица слезы. Идзуна не должен видеть меня таким. Я старший! Я должен быть сильным ради него! Идзуна скрутился калачиком, прижавшись ко мне. Он не плакал. Я грустно посмотрел на брата – он еще почти ребенок. Ему нужны родители! Я не смогу их заменить! Сердце больно кольнуло в груди. Идзуна, поднял на меня красные, от слез глаза. –Братик, что нам теперь делать?

 – Жить! – я не смог выдержать его взгляда. Чувствуя, что слезы снова подступают, зжимая горло в тиски, я отвел взгляд в сторону.

 – Мадара, все будет хорошо!!! – Идзуна вдруг обнял меня за шею. Я усмехнулся – вот так всегда! Предтельские слезы горячими горошинами покатились по моим щекам. А он не плакал! Он старался поддержать меня, хотя я старший! Он снова оказался сильнее меня!

 Се следующие три дня, мы тренеровались, как безумные, стараясь не думать о своем горе. На носу было новое сражение, если мы поддаимся эмоцыям, то последуем на тот свет следом за родителями. Вряд ли они желают нам такой участи! Эта мысль предавала сил, и мы забывались, оттачивая до идеала свои приемы. Вечером третьего дня я услышал за своей спиной страшный грохот. Обернувшись, я увидел ошарашенного силой собственной атаки, Идзуну. Настолько увеличить его силы могло только одно – мангекью шаринган! Я быстро подошел к брату и внимательно осмотрел его глаза – так и есть!

 – Поздравляю, братишка, твое желание осуществилось! – я, усмехнувшись, потрепал брата по волосам. Идзуна непонимающе уставился на меня. – Помнишь, ты хотел гляза, как у меня? – брат кивнул. – Ну так теперь они у тебя есть!!!

 – Что?! Правда?! Мадара, ты серьезно?! – Я кивнул, а Идзуна впервые за эти дни щасливо улыбнулся.   

Мы вернулись домой после тренеровки. Его пустота по прежнему угнетала, но мы старались гнать прочь эти чувства, подбадривая друг друга. Вот и сегодня, Идзуна быстро сварил какой-то суп на ужин. Вполне неплохой. Не зря он все время вертелся возле мамы, все-таки чему-то научился!.. Я ощутил укор совести – ну вот, снова он беспокоится обо мне. Неправильно! Это должен делать я! Но я не успел даже встать с дивана, что бы помочь брату, как в двери постучали. Я пошел открывать. На пороге стоял старейшина, а всю территорию вокруг нашего дома заполонил члены нашего клана. Я вопросительно взглянул на старейшину.

– Совет старейшин оценил все достойные кандидатуры и, посовещавшись, мы приняли решение просить вас, Мадара-сан, возглавить Учиха.

 За моей спиной Идзуна тихо ахнул. Я же не был удивлен. Я ожидал этого.

 – Я согласен! Отныне – я глава клан Учиха! – громко произнес я. Настолько громко, чтобы это слышали все присутствующие.

 Раздался гром аплодисментов и радостные возгласы толпы. Я властным взглядом окинул свой клан – наконец-то! Об этой минуте я мечтал всб жизнь! Внезапно меня словно парализовало, я застыл на месте, наткнувшись на знакомый насмешливый взгляд. «Поздравляю!» одними губами произнес Хаширама, улыбнувшись, и, натянув капющен длинной темной накидки на лицо, исчез также быстро, как и появился. Сердце сильно стукнуло в груди, обдав меня волной жара. Я торжествующе улыбнулся. Теперь мы с Хаширамой на равных! Жаль, папа с мамой этого не видят…

   В тот же вечер состаялось и первое мое засидание в качестве главы клана. Отца, который помогал бы мне, больше не было рядом и мне пришлось внимательно выслушивать каждого говоривщего. Оказалось, что щерб от уничтожение одной из четырех наших армий, возглавляемой моим отцом уже ликвидирован. Вода выслала нам в поддержку новых шиноби. Наши с Сенджу силы снова были равны, а это означило новые скорые сражения. Словно в подтверждение моих выводов, посыльный принес новый вызов на бой от наших противников. Я вздохнул. Не взирая на то, что мне очень хотелось попробовать себя в роли главного военнокомандующего, я устал от постоянных человеческих потерь. Я хотел остановить эту войну. Я знал, что Хаширама хочет того же. Честно говоря, я предпологал, что его внезапный визит в страну Молнии это часть плана по завершению войны. Но его возвращение и возобновление боевых действий говорило либо о провале его миссии либо, о том, что это все таки была ловушка. Как бы там ни было, но теперь мы с ним играем один на один. Он – возглавляет союз противников, я – глава нашего альянса. Смешанные чувства заполнили мою душу. Боль и нежелание сражаться с ним причудливо переплитались с нестерпимым желанием выиграть эту войну… превзойдя Хашираму, подняться на самый верх мира шиноби! 

 Следующие же сражение было кровавым. Теперь, будучи в полном составе, ни одна из сторон не уступала. Все сражались насмерть. Моя одежда насквозь пропиталась кровью убитых мною людей, но я больше не обращал на такое внимание. Мои глаза горели, я атаковал противников настолько сильно, что это ужасало даже моих соратников. 

  Последние три месяца прошли в неприрывных боях. Победа снова начала переходить из рук в руки. Эти сражения были соверщенно бесполезны и напрасны! Но все сражались до конца. Во время очередного сражения, я, привычно, одной атакой огненной стены смел несколько десятков своих противников но вдруг в моих глазах помутилось. Мне показлось, что я кто-то выключил дневной свет. Я пошатнувшись, упал на землю, не видя совершенно ничего перед собой. Тут прозвучал сигнал к отступлению и я с облегчением опустился на траву. Зрение постепенно стало возвращаться ко мне. Внезапно меня с ног до головы опутало тонкими гибкими ветками – я не мог пошевелиться. А ветки все наползали, полностью, словно маска, накрыв мое лицо.

 – Твоя чакра в глазах распределяется не равномерно! – внезапно мои путы исчезли и я почувствовал, как Хаширама взял меня за подбородок, рассматривая мои глаза. Я видел его словно сквозь черный дым. – Тебе не следует так напрягать глаза! – Хаширама с тревогой всматривался в мои шаринганы. – Боюсь, что неравномерный поток энергии медленно наносит непоправимый вред твоему зрению… – мне внезапно стало страшно, я ухватился за руку Хаширамы.

 – Я что ослепну?!!

 – Не знаю. Но перенапрягать глаза тебе нельзя, это точно! – серьезным тоном произнес Хаширама, помогая мне встать.

 – Мы на войне!!! Хаширама, как же я могу не напрягаться?!! – я растерянно взглянул на него.

 Хаширама кивнул. На мгновение его карие глаза остановились на мне, с волнением вглядываясь в мое лицо. Затем он провел рукой по моей голове и исчез среди деревьев. Я грустно опустил голову, От его прикосновений тело горело словно в огне. Кровь ледяным потоком обжигала раскаленную плоть. Эта сладкая мука смеси любви и боли доводила меня до исступления. Всегда. Всегда, когда он рядом я счастлив, но сердце разрывается на части. Запретная любовь. Он никогда мне не достанется! Я, резко мотнув головой, сорвался с места и помчался в нашу сторону.    

 Вернувшись в домой, я быстро прошел в ванную, открутил кран и опустил голову под холодную воду. Струи воды, холодом ударявшие мне в затылок, стекали по лицу. Сердце застучало медленней, но, все равно сильно... Хаширама… Хаширама сказал ведь, что мне опасно пользоваться мангекью шаринганом. Я стянул полотенце с сушилки, набросив на мокрые волосы и уселся на пол. Я склонен верить его выводам – Хаширама хороший медик и отлично чувствует ток чакры. К нашим ниндзя-медикам обращаться не стоит. И еще и по тому, что я не хочу слухов относительно моего здоровья. Но, похоже, если приступы слепоты будут повторяться, мне действительно придется осторожнее использовать силу глаз. Черт! Черт!! Черт!!! А она мне сейчас так нужна!!! Я со злости стукнул кулаком о ванную.

 – Братик, что-то случилось? – шум в ванной обеспокоил Идзуну и он осторожно заглянул внутрь. Увидев меня, сидящим на полу с полотенцем на голове, он вскинул брови. – Мадара, ты что делаешь?!

 – Сегодня, посреди боя, я вдруг потерял зрение, – проговорил я.

 – Что?!! Как?!! Совсем потерял?!! А сейчас, ты сейчас как, братик?!! – Идзуна шлепнулся на пол рядом со мной и, в своей излбленной менере, засыпал меня вопросами.

 – Хаширама сказал, что чакра неравномерно церкулирует в моем мангекью шарингане, постепернно разрушая мое зрение…

 – Хаширама сказал… ты с ним виделся? – внезапно серьезным тоном спросил Идзуна.

 – Да. А что? – меня насторожила его серьезность.

 – Ничего, – Идзуна почему-то с сочувствием посмотрел на меня. Мне стало немного не по себе. – Ничего, просто он заботиться о тебе… – тон голоса моего брата чуть не вогнал меня в краску. О чем это он?! 

 – Идзуна, я с тобой не случалось подобное? – я решил вернуться к тому, о чем и хотел поговорить с братом.

 – Нет. Но ты пользуешься своим мангекью значительно дольше меня! – задумался Идзуна. – А ты уже обращался к медикам? Может они чем-то помогут?

 – Не помогут. Если бы была какая-то возможность, Хаширама сказал бы мне… – я думал, Идзуна сейчас начнет спорить,уговаривая меня пойти в госпиталь. Но он только согласно кивнул. Я удивленно сощурился.

 – Только никому не говори об этом, ладно? – Идзуна снова кивнул. – И, если у тебя тоже будут похожие приступы – скажи мне! 

 – Хорошо, – произнес Идзуна и потянул меня за руку, – пошли ужинать, я пириготовил замечательные онигири!

 Все последуюшие дни, те, которые не были заняты сражениями, конечно, я проводил зарывшись в непомирную кипу бумаг, которая все росла на моем столе. Я думал, что бесконечные засидания меня доконают, но к своему изумлению, начал привыкать к ним. Временами мне было даже интересно. Но время шло, а эта бессмысленная война все продолжалась. Однажды, я встал очень рано – еще до рассета. Сон не шел и я, одевшись, решил прогуляться по окресностям. Сам не знаю почему, я защел в огромное дощатое здание, где хронили гробы с мертвыми шиноби перед захоронением. Первые мои мысли были о родителях. Но, когда я зажег свет и увидел сколько здесь гробов – их было огромное множество. Несравнимо больше, чем тогда, когда я был здесь в прошлый раз! Я вскочил на улицу бледный от злости. Это необходимо прекращать, иначе мы все погибнем!!!

  Я весь день раздумывал над способами остановить войну. Даже поднял эту тему на вечернем собрании, но наткнулся на несокрушимую стену сопротивления со стороны некоторых кланов. Что же делать? Необходимо срочно что-то придумать, а то скоро и спасать будет некого! Я медленно шел домой, когда меня нагнал штабной шиноби.

 – Мадара-сама, вам послание.

 – А чего на собрании не отдал? – лениво укорил я шиноби.

 – Так оно личное… и пришло только-что… – принялся оправдываться посыльный.

 – Ладно. Можешь быть свободен! – отмахнулся я.

 Шиноби покланился и ушел. А я озадаченно повертел в руке маленький контейнер со свитком. Никаких опознавательных знаков на нем не было. Я достал записку и тут же узнал почерк Хаширамы. Сердце гулко стукнуло а глаза быстро пробежали короткие строки:

 «Приходи через три дня в пещеру под горой, на северо-запад от реки. Я буду ждать тебя к полуночи. У меня есть идея, как остановить войну!!!».

 Прочев, я шокировано уставился на крошечный листок бумаги. Всего три строчки, а сердце своим стуком уже готово разорвать мою грудь в клочья. Конечно я приду!!! Конечно я хочу остановить войну!!! Но… мои руки задрожали, выронив листок и его подхватило ветром… но… я смотрел, как письмо кружит в воздухе над моей головой… но, я готов бежать в эту чертову пещеру бегом прямо сейчас совсем не из-за мира! Я налету поймал послание и сжег, грустно глядя на его тлеющие остатки. Сколько лет прошло?.. А я не могу спокойно реагировать даже на несколько слов, написанных его рукой! Неужели коварная сладость этой муки так и будет преследовать меня всю жизнь?! Хотя… уж лучше так, чем совсем без Хаширамы. Я с вызовом посмотрел на звездное небо, еле здержавшись, чтобы не прокричать это в слух: «Да, я люблю тебя, Хаширама! Из-за тебя, я давно уже потерял сон, стыд и свою гордость! Я без тебя могу, но не пойму, зачем?!! Пуская каждая наша встреча, для меня словно смертельный пьянящий дурман! Пускай ты не можешь быть со мной! Но я ни за что не хочу разлюбить тебя!!! И не смогу!!!».