Нервное утро. Я резко сел в постели потерев затекшее лицо руками, и скосил взгляд на Хашираму. Он лежал  рядом, уткнувшись головой в подушку, и слегка постанывал тоже сжав виски. «Пить меньше надо!!!» – назойливо вертелось у меня в голове. Но, выносить происходящее было все труднее, а забыться так просто уже не получалось! Да и не напились же мы в конце концов... только голова слегка болела... Осталось два дня до его свадьбы.
 Я вновь опустил грустные глаза на Хашираму, а он взглянул на меня. Я смутился, но продолжал все так же смотреть на него... Боль, страх, отчаяние, все мои тревоги, опасения и предположения... вся горькая смесь моих чувств и мыслей взбилась ураганом в тугую пену и просто взвесью заполнила мое тело, лишая способности ощущать хоть что-то...  
 Сегодня я должен буду собрать свои вещи... А мой дом пуст... Там вообще ничего и никого нет... кроме лиса. Я даже прислугу еще не нанял!
– С добрым утром!!! – Хаширама, как всегда совершенно не заметно подойдя ко мне, снул мне в руки чашу с кофе. – Пей, пока не остыл!
– Ага... – никаким голосом протянул я, медленно обводя взглядом дом.
 Огромная гостиная, условно поделенная на кухню и зал; окна в наш... Ха! «Наш!»... Розовый сад. Лестница. Двери в заветный кабинет. Спальни на втором этаже и эти дурацкие, никому не нужные, двери в сад... Наш дом!!! Такой счастливый. Здесь особенный даже воздух – сладкий... такого больше нигде не будет...
– Мадара, нам пора... – Хаширама присел рядом на постели, проследив за моим взглядом. – Будешь скучать?!!
 Я чуть не поперхнулся. Но, прокашлявшись, кивнул:
– Буду...
– Ну, ничего, – значит по-чаще будешь заглядывать... в... гости... – жизнерадостно начав, тихо договорил Хаширама.
 «Гости...» – слово лезвием резануло слух. «Гости»... Ну да, теперь я здесь гость... все верно...

 Наш, с виду – обычный, совместный завтрак проходил в таком звенящем молчании, что больше напоминал поминки... Я не мог смотреть на Хашираму, потому, что к горлу тут же подкатывал ком и нещадно пекло в глазах. А, смотрел ли на меня он, я не знаю... 
 В общем, так и не ев толком, лишь поковырявшись в тарелках, мы с Хаширамой быстро собрались и пошли в здание совета. 
 Придя туда, я выспросил у секретаря: нет ли чего-то срочного для нас. Оказалось – на сегодня все рутинное. И, поговорив с Хаширамой, я ушел сегодня с работы – обустраивать свой дом.
 Попросив секретаря подыскать и прислать ко мне людей, чтобы я мог нанять прислугу, я быстро, лишь в дверях украдкой бросив на Хашираму пустой взгляд, вышел на улицу и пошел к своему дворцу. 
 Мысли в голове спутались в ком и разбились вдребезги, теперь только навязчиво звеня в голове. Я сунул руки в карманы, опустив голову, и неспешно вышел из деревни. Довольно высокая некошеная трава в лесу была такая зеленая-зеленая... свежая... Я просто обессиленно улыбался, глядя, как она приминается под моими шагами...
 Мне всегда была присуща некая доля тщеславия, по-этому никто в клане... да и во всей деревне тоже, не удивился тому, что я решил поселиться в огромном особняке не на территории клана Учиха. Только некоторые мои старейшины что-то ворчали по поводу того, что я глава... должен быть ближе к клану... Но, я резонно заявил, что Хаширама тоже глава, как и я и тоже не живет в расположении клана Сенджу и от меня отстали.

 Подойдя к особняку, я снова отпер замок в двери и вошел в дом. Привычно услышав наглое издевательство лиса, я взбесился окончательно и сбежал вниз по ступеням, в подвал:
– Да заткнись ты, чертово отродье!!! – проорал я, влетая в подземелье.
 А лис только еще громче расхохотался, всем своим видом давая понять, что покоя мне не даст. Я добела сжал кулаки и, сам не поняв, как, применил генджитсу – по огненному телу лиса змеями скользнули цепи! Я, опешив, распахнул глаза, не понимая, что я сделал. А демон, теперь скованный и лишенный возможности открыть свой мерзкий рот, только с еще большей убийственной ненавистью глядел на меня огромными пламенно-алыми глазами.
 Цепи стали мало-по-молу рассыпаться, со звоном падая на пол и рассеиваясь в прах. А я отступил назад:
– Ах вот оно что!!! – я чуть лукаво сощурил взгляд, коснувшись подбородка. – Значит у меня все же есть власть над тобой! Потому-то ты так бесишься при виде меня... – я вновь вопросительно оглядел огненного Демона. – Но, тогда я не понимаю, Девятихвастый, почему ты позволил мне догадаться... Раз знал об этой моей способности, почему ты меня сразу не убил?!! У тебя на это были годы!!!
 Лис надменно хмыкнул, отряхнув с себя остатки моей, пока еще слабой, хватки и фыркнул:
– Не льсти себе особо, Учиха!!! Не настолько уж сильна твоя техника против меня. И еще – на твой вопрос о пророчестве ты от меня ответа все равно не получишь!!! У тебя нет способности заглянуть в мое сознание без моей воли. А я сам тебе ничего не скажу, хотя и знаю, о ком там написано. Плач и теряйся в догадках – мне это нравиться!!!
 И лис, вновь принявшись хохотать во весь голос, вновь нагло выкинул меня вон, захлопнув передо мной вход в подвал. А я поднялся на ноги и взглянул на тяжелые половинчатые двери, ведущие к лису. Да понял я, что он нападать тут ни на кого не станет! Хотел бы – уже бы давно переполовинил население Конохи. Я не знаю, что ему нужно, но он здесь точно не для убийства! Чтож...
 Как-то Мито научила меня нескольким фирменным запечатывающим техникам, которыми так славились Удзумаки. И я решил, что, хоть сам лис навряд ли вылезет отсюда, но мне нужно, что бы еще и никто из вне не вошел сюда. А, раз так, то... Я воспользовался запечатывающими техниками и наложил пару печатей на вход в подземный этаж. Эх! Так будет надежнее... сберечь мою маленькую тайну...

 
Еще будучи какое-то время под впечатлением от происшествия с Кьюби, я молча бродил по дому. Не глядя не под ноги, не вокруг, я просто ходил по пустому, гулко разносящему звук моих шагов, дому и думал... думал... думал... В конце концов, я довольно быстро понял, как накинул на лиса цепи, и теперь обдумывал, в основном, как развить эту технику до хоть сколько-нибудь применимой на практике степени... Внезапно у меня мелькнула шальная и, в общем-то – уж через чур амбициозная мысль: Рикудо Санин управлял же Джуби с помошью своих глаз-ринеганов! Вощможно у меня выйдет нечто подобное с моим шаринганом и Кьюби?!. 
 Но тут мои размышления прервали – в двери кто-то постучал. А я ведь совсем забыл, что позвал сюда людей, чтобы хоть немного оживить этот дом! Опомнившись, я бегом пустился по бесконечным коридорам и поворотам своего особняка. И зачем мне одному столько места?!! Я усмехнулся – это мечта! Этот дворец просто моя мечта... при чем тут практичность и логика?!! 
 Перед входом в главный зал я остановился и придал себе надлежащий главе деревни вид. Приосанившись и поправив одежду, я сел на свое каменное кресло-трон у задней стены комнаты и произнес:
– Войдите!    

 В мой дом, пожалуй впервые со времени окончания его постройки, набилось столько народу! Я в некоторой растерянности окинул взглядом толпу. Как же мне не хватало сейчас Хаширамы!!! Просто, не хватало... Мне совершенно не верилось, что мы отныне будем что-то делать не вместе... Жить не вместе... Что теперь здесь мой дом... Дом... Я, как утром в доме Хаширамы, обвел взглядом стены, окна, потолок... все... Это все теперь мое... мое... пристанище, жилище... Нет, я все еще не способен назвать это место своим домом!!!
– Мадара-сама! – из туманных раздумий меня вырвал голос одного из прошедших. – Мы пришли, как вы и...
– Да-да, благодарю! – кивнул я. – Чтож, приступим: вы пока разделитесь на группы по тому, каковыми навыками вы обладаете. А я буду по очереди беседовать с вами и в конце скажу, кто останется у меня работать.
 Толпа зашевелилась, перетасовываясь и тихонько разговаривая между собой, а ко мне подошла первая претендентка на работу.

 В общем, в таком духе прошел весь мой день до обеда. Переговорив с кучей народу, я катастрофически устал, но подобрал себе минимальный штат – на первое время сойдет, а там посмотрим!
 Отослав обратно в Коноху всех, кто мне не подошел, оставшимся я строго настрого запретил приближаться к  нижнему этажу левого крыла дома. И, оставив их приводить дворец в жилое состояние, отправился за своими вещами.
 Ноги путались в траве, словно сама природа препятствовала моему продвижению вперед! Да я и сам себе препятствовал, все время отвлекаясь и цепляясь взглядом за всякую ерунду: деревья, бьющиеся ветками на ветру; птичьи голосистые стайки в небе и цветы... мелкие красивые лесные... не то, что розы Хаширамы!..
 Я наконец-то, еле перебирая ногами, дошел таки до нашего крыльца. И снова дверь была незаперта. Я тихо толкнул ее и, разувшись, прошел внутрь. Де-жа-вю!!! Я снова увидел Хашираму посреди комнаты в наряде жениха, и портних, вьющихся вокруг почти дошитого свадебного кимоно.
– Ой! Мадара-сама, добрый день! – поклонились мне женщины и как-то лукаво смерили меня взглядами.
– А вы и себе не хотели бы уже примерить свадебный наряд?! – спросила старшая из портних.
 Меня тряхнуло так, словно от разряда молнии... Я?.. Примерить свадебный наряд?.. Я туманным полубезумным-полу завороженным взглядом засмотрелся на Хашираму... Мои безумные мечты и фантазии снова пустились в пляс и я тихонечко пробормотал:
– Не совсем...
– Мадара-сама, что значит: «Не совсем»?! – удивленно воскликнули швеи.
 А у меня так запекло в глазах! 
– Не совсем значит – не совсем!!! – я быстро теранул по лицу кухонным полотенцем и, скомкав, швырнул его на стол, почти бегом помчавшись по ступеням на второй этаж.
 Влетев в свою спальню, я запер двери и прислонился к ним спиной. Сердце со всей силы ударяло в грудь так, что даже отдавало в деревянные двери. По щекам... за шиворот... капали обжигающие капли. Собираться!.. Мне нужно собрать свои вещи!!!

 Какие-то чемоданы... Сумки... Пакеты... Я вынимал, стопка за стопкой, вещи из шкафа... Не знал, что их скопилось уже так много! Я медленно обошел весь дом, подбирая, на удивление – обнаруживающиеся везде, свои вещи. Хаширамы и портних уже не было. Только свадебное кимоно, аккуратно сложенное традиционной стопочкой, лежало на нашем... Оно лежало на нашем диване!!! Я со злости с размаху сошвырнул его на пол и, усевшись рядом, схватился за гудящую голову. Просидев так минут пять... или час... я принялся складывать кимоно Хаширамы снова, только теперь переложил его в кресло.
 К концу дня все мои вещи в этом доме были собраны. И, естественно, своих старых чемоданов мне не хватило. А посылать вещи с посыльным мне от чего-то не хотелось. 
Я вышел в коридор и осторожно заглянул в комнату Хаширамы – его по-прежнему не было дома. Заглянув в шкаф, я взял пару его дорожных сумок. Ничего, потом отдам...
 Грохоча по ступеням колесиками очередного груженого чумоданища, я подкотил его ко входной двери нашего дома, туда, где уже толпилась гора моей поклажи... и тут один чемодан не выдержал – его молния с треском лопнула и вещи вывалились на пол. Я присел, чтобы собрать их. Хлопнула дверь. Я поднял глаза – передо мною стоял Хаширама.
– Я... это... – я, покраснев, дрогнувшим голосом, неловко жестикулируя, попытался объяснить ему, что здесь случилось.
 Вдруг Хаширама поймал мои руки в воздухе, крепко схватив меня за запястья. Черный с серебром браслет так невовремя звякнул на моей руке. А по кисти Хаширамы медленно сполз его браслет с зелеными камнями. Это было последней каплей! Слезы быстро горько навернулись на глаза и я поднял на Хашираму совершенно потерянный взгляд. Миг глядев на него, я закрыл глаза и обнял его со всей силы. Он тоже так же обнял меня в ответ, а с моих ресниц снова потекли слезы.
– Чемодан сломался? – тихо шепнул мне на ухо Хаширама.
– Ага, – хныкнул я, быстро украдкой растирая слезы по лицу.
– Так позови мастера – пускай починит! – улыбнулся Хаширама.
– Поздно уже! – прошептал я.
– Так завтра позови! – еще шире улыбнулся Хаширама. – Я вообще не понимаю, зачем тебе сегодня переезжать!!! Что тебе делать одному в пустом доме?!! А я что тут буду делать... Оставайся!!! – он заглянул в мое лицо.
– Нет. Что ты!!! – я смущенно немного вжал голову в плечи.
 Больше всего на свете мне хотелось сейчас согласиться с ним!!! Но, завтра... последний день... подготовка полным ходом... Я буду только под ногами путаться!!! Зачем?!.
– Оставайся, прошу!!! – Хаширама внезапно снова прижил меня к себе. – Хоть попрощаемся нормально...
– Не хочу прощаться!!! – неожиданно разревелся я.
– Ладно, не будем!!! – засмеялся Хаширама, проведя пальцами по моим мокрым щекам.
– Прости!!! – смущенно шмыгнул я. – Но я уже так напрощался за свою жизнь, что еще раз...
– Ладно-ладно! Да понял я!!! – Хаширама слегка отпустил меня, все еще полуобнимая одной рукой, и заглянул мне в глаза. – Только не расстраивайся так!!! Мне самому реветь охота! Боюсь – не сдержусь!!!
– Да ну тебя!!! – пихнул я его, вновь размазывая слезы по щекам. – Вечно ты со своими приколами!!!
– А я не щучу вовсе, – печально улыбнулся Хаширама и снова умоляюще взглянул на меня: – Оставайся!!! Мадара, оставайся!!! Хотя бы до утра...

– Хорошо.

 Вечер быстро-быстро, словно стараясь подстроиться под наше с Хаширамой настроение, потемнел и понавесил на небеса мерцающие звезды. Луна лениво выползала из-за неразличимого в черной дали горизонта. А мы, как обычно, уселись ужинать... Договорились же не прощаться!!!
Но, все же мы не выдержали и вылезли в свой... Да-да – наш!!! Наш сад!!! И развалились на футонах под сплетением наших роз.
 Лунные белесо-призрачные лучи скользили по нашим телам, а неяркий слабый красноватый свет от садовых фонарей только подчеркивал яркие лунные блики. 
 Тени абрисов листвы и бутонов налагались на наши с Хаширамой собственные тени, а мы просто болтали ниочем, не отрывая друг от друга глаз. Мне иногда казалось, что я уже и моргать забываю...
 Мягкий вечерний ветер трепал волосы и танцевал с тенями. Сладкий, пропитанный розовыми ароматами воздух, вновь и вновь опьянял все сильнее...
 Сегодня даже Хаширама не порывался напиться. Мы оба и так уже были пьяны от грусти... Я это видел и сердце подло замирало от счастья!!! Я чувствовал, что он тоже не хочет отпускать меня и совсем терял связь с реальностью, проваливаясь в свои домыслы... Фантази так цепко мешались с явью, что приходилось все время напоминать себе, что его чувства ко мне иной природы, нежели мои... Любовь и дружба – разные вещи! Но, он был тоже расстроен происходящим, и это, как не жестоко это было с моей стороны, заставляло мое сердце сжиматься и глухо быстро-быстро стучать от радости.

 Ему просто не все равно, а мне и от этого становилось легче!!!

 Ночь уже полностью завладела миром, сияя звездами и лукаво освещая все вокруг луной. И только редкие черные облака время от времени заслоняли небесные светила.
– Холодно. Поздно, – сказал Хаширама, протягивая мне руку.
– Да.
 Я вложил в протянутую мне открытую ладонь свою и мы быстро переместились в дом, разделись и нырнули в кровать.
 Часы на стене так привычно тихо вели отсчет ночи. Полночь... Час ночи... Два... Горячие слова. Горячие тела. Горячие прикосновения. Знаю-знаю – ничего такого, это я сам себя накручиваю... Но, не могу отвести от него взгляда. Не могу оторваться от него. Не могу остановиться... А он бессовестно дразнит меня, то и дело касаясь моих волос. Проводя рукой по моему лицу. Кончиками пальцев выводя узоры на моем теле... Просто обнимая и прижимая к себе...
 Его дыхание сливалось с моим. Наши сердца стучали в унисон, лишая меня рассудка, и сладким эхом разливаясь по всему телу. Руки сами собой сжимались на его теле, а взгляд предательски дрожал...
 Пол третьего... Три... Без четверти четыре... Я сидел и смотрел, как Хаширама, все таки не выдержав напряжения и усталости, спокойно уснул уткнувшись в мои колени. Я смотрел на него и медленно водил рукой по его волосам и плечам.
 В груди пекло все сильнее. Черный лед горя сковывал сердце. А я, трезвея без его объятий, все сильнее ощущал пульс тока отравленной крови по моим венам. Любовь, смертельным ударом клинка в сердце, острой болью разливалась в душе и в теле, вновь доводя меня до безумия, только теперь уже от отчаяния. А за окном алым адским пламенем вспыхивал рассвет. Последний рассвет! Последний день перед его свадьбой!   

 Я тихо встал, не оборачиваясь. Надел накидку и вышел в коридор, не оборачиваясь. Обулся и, быстро черкнув пару строк, бросил листок бумаги на тумбочку, придавив его маленькой статуэткой. Взяв за ручку один небольшой чемодан, я вышел на улицу и неслышно закрыл за собою двери. Не оборачиваясь.
 «Пошли весь мой хлам с посыльным» – это все, что я смог ему написать... сказать... на прощание.
 Я медленно шел по тихой спящей Конохе. Маленькие колесики чемодана негромко хрустели, наезжая на крошечные камешки на дороге. Я долго думал по дороге, что стоило ему еще что-то написать... Или подождать, пока он проснется... Или... Нет, не стоило. Мне нечего добавить!
 Не чувствуя собственное тело. Не в состоянии видеть. Не в состоянии слышать. Не чуя почву под собой. Сам не понимая, как еще способен перебирать ногами, я продвигался вперед. Вперед и вперед, пока не уткнулся в собственный особняк. 
 Дрожащей рукой сунув ключ в замочную скважину, я жутким грохотом услышал щелчки затвора своего замка. А позади меня во всей красе полыхнуло солнце.  

 Я медленно вошел в дом, растеряно застыв на пороге. И что мне теперь делать?!! Одному!!! 
 Я медленно, все еще катая за собой чемодан, прошелся по громадному залу своего дворца. Почти темные серые штукатуренные стены... Позолота... Старинная отделка... Старинный стиль, который я так хотел сберечь, и картины... картины... картины... 
 Я медленно по длинному коридору дошел до той комнаты, которую я назначил свое спальней и распахнул двери. Все такая же старинная отделка... Я был здесь впервые

!..
 Я бросил чемодан у у дверей и, подойдя, плашмя, свалился на кровать. Странно... но, эта новенькая роскошная огромная кровать показалась мне твердой бугристой подстилкой, по сравнению с промятым, двухлетней давности, диваном в гостиной Хаширамы...
 Я мгновенье полежав, уткнувшись лицом в шелковое покрывало, искоса взглянул в белое от солнечного света высокое незанавешенное окно. В отличие от Хаширамы, которому сегодня предстояло весь день проходить всевозможные церемонии, готовясь к завтрашнему утреннему бракосочетанию, мне выходного сегодня никто не давал! Я потихоньку встал и, даже не переодеваясь, отправился на работу.

 Как не странно – в голове было пусто и глухо... меня ничто не тревожило... Вообще ничто!!! Словно, я мертвый... Сегодня я удивительно легко концентрировался на содержимом документов, работая во сто крат быстрее обычного. Вся суета шум и гам, докатившиеся уже и сюда, я не замечал в упор... и даже забыл об этом... Я даже не заметил, как пролетел день! Очнулся я только когда двери в мой кабинет с грохотом распахнулись, а на пороге, щелбаном отпихнув моего тщедушного секретаря, возник взмыленный злющий Тобирама.
– Мадара!!! Идиот!!! Сколько можно тут сидеть?!! Пошли уже – все ждут только тебя одного!!! – проорал братец Хаширамы, пытаясь отдышаться. Но, тут он опомнился, все таки вспомнив, что мы тут не одни, и прокашлялся: – То есть – Мадара-сама... кхм-кхм... – он снова сердито зыркнул на меня, – ...поторопитесь!!! Хаширама-сама наотрез отказывается начинать праздник не дождавшись вас!!!
– А без меня никак?! – тихо спросил я, чувствуя как осколок льда в моей груди потихоньку вновь начинает больно биться в груди.
– Ты дурак, что ли?!! – снова забылся Тобирама, опять разоравшись на меня: – Как ты вообще себе это представляешь?!! И как объяснить всем отсутствие лучшего друга жениха на мальчишнике?!!
– Никак!!! – вздохнул я, вставая из-за стола и отбрасывая на него свои бумаги.
– Мадара, не дури!!! Идем уже!!! Время!!! – Тобирама, совершенно бесцеремонно выволок меня из кабинета, из здания совета, за двери, на улицу...
– Да подожди ты!!! – я выдернул руку из его цепкой, как у Хаширамы, хватки. – Постой...
– Да я понимаю, какого тебе!!! И я сам не рад, что ты там будешь... – резким тоном пресек мои попытки отмазаться Тобирама. – Но, ты же не хочешь обидеть моего брата отказом без причин?!!
– Нет, конечно... – тихо сказал я, глядя в асфальт на дороге.
– Значит, пошли!!!
 И мы, быстро пройдя улицу до нашего дома... то есть – дома Хаширамы... вошли внутрь.
– Мадара!!! – передо мной мгновенно сверкнула широкая счастливая улыбка Хаширамы, а от его взгляда мне вообще стало дурно!
– Привет! – смущенно пробормотал я. – Прости, что опоздал... заработался...
– Спасибо, что пришел!!! – Хаширама немного резко поклонился мне.
– Ну что ты...
 Начался вышеозначенный праздник. Мальчишник Хаширамы проходил несколько скучно по всеобщей мерке потому, что тот наотрез отказался идти отмечать куда-то или приглашать гейш на торжество. Хаширама сослался на то, что его не поймет Мито. Тобирама тоже особо не искал компании, как и я. Но многие гости мужского пола и здесь примудрились найти себе пару на вечер. А те, кто был со стороны невесты, вообще приехали со своим сопровождением...
 Нет, это естественно не смахивало на оргию – все мирно поглощали многочисленные изысканные лакомства, наливки, сакэ, и беседовали кто о чем: поздравляли Хашираму, желая ему и его невесте много всего хорошего; обсуждали работу, текущие планы и происходящие в мире события. Но, градус веселья потихонечку рос и рос... Разговори все больше съезжали на интимный лад или вообще заменялись танцами. А я вообще ретировался на нашу... то есть хаширамину веранду, в сад, и забился в самый ее дальний угол. А сам Хаширама, как по мне – нелепо разряженный, как павлин, удрученно сидел в центре зала, отрывая глаза от созерцания пола только, когда к нему кто-то обращался. 
 Я наблюдал за ним из своего укрытия. Пристально. Было так холодно... или мне казалось?! Нестерпимо хотелось подойти... Казалось, что вот-вот это все закончиться и... 
 Но я сам усиленно избегал встречи с Хаширамой. Не чувствуя ничего кроме полного опустошения, я вообще сейчас избегал людей...
 Временами ко мне, конечно, подходили знакомые, сотрудники, да и просто гости, вышедшие проветриться в наш... «наш»... прекрасный сад. Заговаривая со мной на самые разнообразные темы, они, уже порядком пьяные, шутили и смеялись. А мне не оставалось ничего другого, как только смеяться вместе сними. Смеяться так, что звенело в голове! Смеяться, чтобы не выдать своих истинных чувств в среде гостей! У меня уже щеки болели, от ненатуральных улыбок... А мой взгляд сам собой все время цеплялся за Хашираму!!!
– Ну, как тебе твой новый дом? – неожиданно тихо прозвучал рядом со мной голос, от которого весь лед внутри меня разом треснул, обрушился и, растаяв, пламенем хлынул по венам.
– Ничего, – тихо ответил я, чувствуя, как горло снова сводит судорога.
– Но, это же была твоя мечта! – склонил голову Хаширама, все же заглянув в мое лицо.
 Я скосил на него пронзительный горящий взгляд. Это уже слишком больно!!! Я отвернулся.
– Да. Передай, благодарности Тобираме – он сделал все в точности, как я просил! – я потихоньку горько вздохнул – я веду себя странно... и неприлично! Собравшись с силами я обернулся и улыбнулся Хашираме: – А ты уже видел Мито-сан?!
– Нет... – теперь уже отвернулся он. – Я подумал... Пускай она там с женщинами пока развлекается... У нас с ней еще много... времени... для... – Хаширама резко вновь взглянул на меня.
 Я на него тоже. На мгновение я так привычно сладостно захлебнулся дурманом в омуте янтаря его ярко-карих глаз. И мы тут же отвернулись. Как раз кстати к нам подошли какие-то гости, разделив нас. Какое-то время мы с ним натянуто улыбались,  отвечая на вопросы о нашей Конохе. А потом я ловко воспользовался моментом и снова скрылся из поля зрения Хаширамы.

 Я видел, что он искал меня, но не мог бросить гостей. Видел его встревоженный бегающий взгляд... Но он лучше других знал, насколько хорошо я умел прятаться!!!

 Гости уже порядком набрались... а многие даже уже начали трезветь. Флер неформальной вечеринки стал рассеиваться. Грянула алая заря. 
 Народ, с поклонами и пожеланиями, стал разбредаться из дома, а Хаширама все кивал и улыбался, провожая гостей. Спустя несколько часов все они должны будут предстать в надлежащем традициям виде на церемонии объединения двух могущественных кланов методом брачного союза. Хашираму это тоже касалось! Я криво усмехнулся и спрыгнул с крыши в сад. Я мазохист, но решил выйти из дома через двери!
 Я подождал пока Хаширама стянет с себя все эти цветастые шелковые лохмотья, впустит помощников с уборщиками, и отправиться немного отдохнуть перед свадьбой, и лишь тогда вернулся обратно в гостиную. Свернув в коридор я почувствовал, как меня крепко схватили за локоть, и поднял глаза. Мелкий глухой разряд... словно не здесь... словно не со мной... прокатился по телу. Темные насыщенно-карие глаза Хаширамы жгли так, что от боли я не чувствовал боли. 
  Я не мог двинуться. А он не отпускал. Дрожь по телу все усиливалась... только не понятно по чьему...
 Внезапно стукнула входная дверь:
– Доброе утро Мадара-сама! Хаширама-сама, вам пора одеваться! Я принесла... – пришла еще одна помощница, одна из тех, кто будут по традиции собирать жениха на свадьбу.
 Хаширама разжал ладонь. Я опустил руку и прошел вперед. Вон из дома. Только сейчас я понял, что по моим щекам вновь катятся слезы. Я горько выдохнул: у меня появилась нехорошая привычка не замечать этого. А видел ли это Хаширама?!! Меня на миг тряхнул от ужаса и так же просто отпустило – теперь это уже не важно!!! 

 Я стремглав вылетел из деревни, проскочив свой дом, и помчался в неизвестном направлении. Остановился я только когда стал окончательно задыхаться от удушающего кома слез, беспощадно льющихся из глаз. Сердце забивалось так, что могло разорваться в любую минуту. Я на колени упал на песок и разрыдался.
 Хаширама, почему?!! Почему ты ничего не сказал?!! Почему я ничего не сказал?!! Хаширама, почему все это происходит с нами?!! Хаширама, почему ты снова и снова даешь мне силы выживать, но отнимаешь возможность жить?!! Ответь, почему, Хаширама?!! Истошный крик на выдохе вырвался из моей груди, нарушив мирный лесной покой. Тело пекло и трясло, как в лихорадке. Слезы потоком лились за шиворот широкого воротника моей накидки. Я не думать не рассуждать уже не мог. Умереть хотелось, но...
 Спустя какое-то время монотонного наблюдения за медленно ползущим по небу солнцем, я ополоснул лицо водой из местной речушки и решительно направился обратно в деревню. Я не могу присутствовать на этой свадьбе. Не хочу. Не смогу. Не выдержу. Только предупрежу...

 Как был, в совершенно не торжественной одежде, я вошел в родительский дом Хаширамы. Косые взгляды гостей были не слишком навязчивыми. Все присутствующие были из среды шиноби и, скорее всего, подумали, что у меня просто были срочные дела.
 А дом на это раз показался мне еще прекраснее... и пафоснее! Чрезмерно объемные, огромные шелковые композиции на стенах и потолке, как и в прошлый мой визит, ярко переливались мягким блеском, наполняя все вокруг торжественным светом. К настоящей воде в фонтанах и аквариумам с золотыми рыбками, как я и ожидал, прибавились охапки из разнообразных громадных корзин с диковинными цветами... Но было тут и много роз... Я грустно залюбовался ими, застыв в проходе на миг. 
 Жемчуга. Блестки. Кристаллы. Позолота и вычурность в мебели... Все, как и должно было быть в нашей традиционной свадебной церемонии. Горка подарочных конвертов, которыми потом обменяются гости и уже... муж с женой... Воздух камнем лег на мои плечи, не давая дышать. Я потупил взгляд, но не переставал замечать красоту убранства церемонии. Боже, как же мне хотелось, что бы она была для нас!!! 

 Я бродил среди всего этого лучезарного, немного слишком пышного, церемониала декораций и позволил себе немного размечтаться... чтобы снова не разреветься! 
 Я и раньше часто бывал в доме матери Хаширамы. Но никогда мне не приходилось заходить настолько глубоко в его немного путанные коридоры. Я усмехнулся сквозь наворачивающиеся горячие слезы: узнаю время постройки здания – кривое, значит строил еще наш шишкоголовый клешнерукий старый прораб!
 Немного побродив по дому. Зачем-то обойдя его изнутри и во внутреннем дворике, я вернулся в основное здание, снова попав в коридор. Двери одной из комнат были распахнуты настиж. Я немного неловко помялся и вошел.
 Сердце с грохотом тела о острый тонкий метал полетело вниз. Передо мною стоял Хаширама.