– Хаширама, а ты не знаешь, что здесь забыли все эти люди?! – недовольно прошипел я на ухо Хашираме, когда мы подходили к кладбищу. Хаширама усмехнулся.

 – Я же говорил – день будет не из легких! Ты же не просто глава клана, а еще и глава деравни! Ну давай – все ждут от тебя речи! – Хаширама легонько подтолкнул меня в спину.

 Я окинул взглядом собравшуюся толпу и пошел вперед.  Толпа почтительно расступилась, пропуская меня к могиле брата. Стоило живому заслону исчезнуть, как передо мной вновь, словно кувырок в прошлое, вновь предстала эта жуткая картина – могила, доверху засыпанная белыми цветами. Я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Перед глазами кинолентой, словно наяву, проносились события тех дней. Я, словно, вновь видел брата, сидящего у окна, с палочкой слепца и туго забинтованными глазами. Я вновь слышал слова Хаширамы: «Не оставляй его одного!», но у нас было решающее сражение! Я вспомнил, как мы примчались в деревню, сразу после боя. Вспомнил весь тот ужас, охвативший меня, когда Идзуны не оказалось дома, а охранник сказал, что брат оставил мне письмо. Вспомнил все то нечеловеческое горе и отчаяние, когда я понял, что мой брат мертв. Вспомнил гроб и мертвое лицо Идзуны с пустыми черными дырами вместо глаз. Эта, последняя, картинка, словно приросла к моему сознанию. Бледное лицо с зияющими впадинами на месте глаз, словно живое, смотрело на меня. Смотрело так выразительно, будто пытаясь мне что-то сказать. Я в отчаянии сделал шаг назад, но тут почувствовал, что меня резко дернули за руку, увлекая куда-то. Нервно подрагивая, я, сквозь марево своей иллюзии, увидел, что это Хаширама. Он, видимо, понял, что со мной что-то неладное и, как всегда… ну вот, вечно я вынуждаю его возитьсь со мной! Я с досадой опустил голову, но тут же вновь поднял взгляд на Хашираму. Видимо, я слишком замешкался с речью, провалившись в свои воспоминания. Это могло сказаться на моей репутации так, что Хаширама начал говорить первым. Я не особо слушал его слова, просто в упор глядя в его смуглое кареглазое лицо с пушистыми ресницами. Лицо брата по-прежнему тоже стояло у меня перед глазами. Но, теперь оно выражало уже не тревогу, а одобрение. Я, словно сумасшедший, переводил взгляд с собственной иллюзии на Хашираму и обратно. Внезапно, мне показалось, что Идзуна стоит рядом со мной и подталкивает меня к Хашираме. Я удивленно взглянул на брата и увидел улыбку на его губах. Такую спокойную и умиротворенную. Вдруг я вспомнил о том, что тревожило меня все последнее время – о камне Рикудо Санина. О судьбу Учиха и о роли Хаширамы в этом. Но, брат снова, улыбаясь, подталкнул меня ближе к Хашираме. Неожиданно тревога, терзавшая мою душу рассеялась. Я снова перевел глаза на Хашираму. Подул ветер, как тогда, подняв в воздух тучу белыех лепестков и растрепав волосы Хаширамы. Я неотрываясь любовался этим зрелищем, а горькие мысли словно таяли, как льдинки на ладони. Мы ведь, и правда, недочитали текст! Возможно, там имелось в виду что-то другое! А, еще – это ведь может быть не пророчеством, а предупреждением для нас, что бы мы с Хаширамой вовремя остановились, не сотворив того ужаса! И, даже если все так, как написнно, то мы не знаем, когда это случиться и случиться ли вообще!!! А я не хочу портить жизнь себе и Хашираме, сколько бы ее не осталось впереди, постоянными страхами перед грядущим!!! Лепестки разлетались вокруг нас, наполняя воздух своим сладковатым ароматом. Хаширама по-прежнему говорил, а я, по-прежнему, не слушал, неотрывно глядя на него. Внезапно я словно почувствовал прикосновение и, обернувшись, вновь увидел брата. Он одобрительно кивнул мне, положив руку мне на плечо. Очередной порыв ветра вновь поднял вверх облако лепестков. Они, кружась, уносились вдаль, забирая с собой и моего брата. Я до последнего следил за тем, как он растворялся в этом белом водовороте. А Идзуна продолжал одобрительно улыбаться мне, словно говоря, что я принял правильное решение. Лепестки разлетелись и осели на землю. Иллюзия Идзуны пропала из моих глаз. Я его больше не видел. Но он, словно снял с меня тяжелые оковы, мучавшие меня все это время. Выходит – надежда все же есть!!! Братик, ты, как всегда, заботишся обо мне… даже будучи мертвым!!! Я с благодарностью взглянул на могилу, а затем на Хашираму. Только сейчас я понял, что все время он крепко держал меня за руку. Его речь закончилась. Вокруг слышались одни овации.    

 – Спасибо! – шепнул я Хашираме, воспользовавшись моментом.

 – Ну, что ты!!! – улыбнулся Хаширама, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Лучще скажы – как ты? Выступать сможешь?

 Я улыбнулся, втянул носом побольше сладкого цветочного воздуха в грудь и утвердительно кивнул. Мы с Хаширамой поменялись местами. Теперь он стоял справа от меня, а я у трибуны. Но моей руки он так и не выпустил. Я взглянул на собравшийся народ. Я знал, что многие винят меня в смерти Идзуны. Считают, что я вынудил его отдать мне свои глаза, а потом покончить с собой… но меня это не тревожило! Я, еще до операции, знал, что именно так все и будет. А, в общем, мне этот слух даже на руку. Из-за него меня немного побаиваются, а от того слушаются беспрекословно. Я потихоньку усмехнулся, вновь подумав, что, будь Идзуна жив, его мои умазаключения здорово насмешили бы. Но… нужно было начинать говорить! Я вздохнул и окинул взглядом собравшихся.

 – Я благодарю всех собравшихся, за то, что вы пришли поддержать меня в этот нелегкий день! Тем болие, что я знаю – многие из вас тоже лишились дорогих вам людей в этой проклятой войне! И, тем болие, я рад, что спустя год, мы собрались здесь не из-за новой трагедии! Мы собрались здесь почтить память Учиха Идзуны, героя, без неоценимой жертвы которого, мы, возможно, сейчас здесь не стояли бы! Его жертва, тогда, в сражении со страной Земли, спасла жизни всех нас, нашу деревню, нашу свободу и мою жизнь. Я никогда не забуду этого и вечно буду благодарен и обязан своему брату своим существованием! Но! Но, мой брат поступил героически – да! А сколько еще шиноби отдали свою жизнь, ради того, чтобы мы сейчас жили спокойно?! Вы все знаете боль утраты, но вы все также знаете, зачем ваши близкие пошли на смерть! Так дывайте же приложем все возможные усилия, чтобы их смерть не была напрасной! Давайте сохраним и приумножим вместе, то, за что мы все столько боролись и принесли столько жертв! Давайте вместе зделаем наш мир лучше! Вместе – мы сможем не допустить новых воин, и сохранить этот прекрасный цветущий мир себя и для своих потомков!

 Шквал оплодисментов снова прокотился по кладбищу. Как и в прошлый раз, мне показалось, что столь бурное выражение эмоций на кладбище неуместно. Но, что тут поделаешь!

 – Молодец! – шепнул мне Хаширама, когда мы спускались с трибуны.

 – Спасибо, – смутился я, на миг, незаметно прижавшись к Хашираме.

 

 День действительно выдался невероятно долгим. Многие из гостей непременно хотели тоже зачитать речь. И некоторых было, и правда, интересно слушать. Все пришедшие, по очереди подходили ко мне, выражая соболезнования. И для каждого мне приходилось находить достойный ответ. Я словно чувствовал, что простого безразличного «спасибо» будет не достаточно. Хашираму тоже толпа тоскала то туда, то сюда. Пользуясь моментом, люди решали свои, уже не касающиеся поминок, вопросы. В итоге мы с Хаширамой, как всегда были втянуты в разбор рабочих вопросов. Односельчане честно старались выражать мне только сочувствие. Но, временами, не удержавшись, сьезжали на жалобы. За этот день мы с Хаширамой узнали о том, что работы в деревне еще ого-го!!! Одни жаловались на подтоплении их домов, другим требовалось еще стройматериалов, третьим подавай нашего прораба, чатвертым нужны были места, для тренеровок и все дружно жаловались на плохие дороги в деревне! К девяти вечера – времени запуска феерверков, мы с Хаширамой уже просто обросли, словно елки, свитками с жалобами и прошениями односельчан. В итоге, я не выдержал! Собственноручно разыскал нашего селедкообразного помошника и свалил на него все эти бумаги.

 – Отнеси в штаб! – скомандовал я. – Завтра начнем разбираться!

 – Но, простите, Мадара-сама, главное здание уже закрыто в это время…

 – Значит отнеси к себе домой!!! Завтра принесешь на работу!!! – рявкунул я, подкотив глаза.

 – Будет зделано! – вздрогнул наш цыркуль и семимильными прыжками усвистал  в направлении собственного дома.

 – Мадара, ты что вытворяешь?! – хихикнул Хаширама, провожая эту причуду матери природы взглядом.

 – А что?! – фыкнул я. – Мы с тобой, что ли, должны таскаться с бумажками?! А на что нам тогда секретарь?!

 – Тоже верно! – хохотнул Хаширама. – Ладно, пошли смотреть салют!

 – Ага, – кивнул я и мы обы повернулись лицом к нашей горе. Спустя пару минут, с нее, в темное небо полетели первые разноцветные феерверки.  

 

 Когда этот день наконец-то закончился и мы с Хаширамой оказались у себя дома, то единственное, что мы смогли – это устало плюхнуться на диван в гостинной.

 – Какой кошмарный день! – проговорил я, вяло сползая с дивана на ковер.

 – Угу, – устало кивнул Хаширама. – А завтра еше и на работу…

 – А там прошений под потолок… – в тон ему, протянул я и окончательно сполз на пол.

 Минут двадцать мы оба просто молча лежали, отходя от чрезмерно пышных поминок. Лично я чувствовал себя тем, что остается от лимона, после соковыжималки. А Хаширама, накрыв лицо рукой, наконец-то сонно произнес:

 – Спать пойти, что ли? Ты как, со мной?

 – В каком смысле «с тобой»?! – я подскочил с ковра. – Ты о чем?! – Хаширама мгновенье буравил меня лучистыми насмешливами глазами, а потом захохотал, схватившись за живот. – Не понимаю, что я смешного сказал?! – надулся я, отвернувшись искоса глядя, как хаширама извивается на диване от смеха. Наконец, утирая слезы и все еще срываясь на смешки, Хаширама выдал:

 – Ну, это как хочешь: можем просто спать пойти, а можем и вместе лечь! 

 Я покраснел, как вареный рак, а Хаширама грохнулся с дивана на пол, не в силах сдержать истерический хохот.

 – Знаешь… не… не смешно!!! – обиделся я. 

 – Очень смешно!!! – простонал с ковра Хаширама. Он впился в меня горящим пакостным карим взглядом и, давясь сдерживаемым смехом, спросил: Ну так как? На что ты согласен?

 – Ни на что!!! Хаширама, ты – придурок чертов, прекрати насмехаться на до мной!!! – прошипел я и направился к леснице на второй этаж. Но, Хаширама сбил меня с ног, и я грохнулся на коверрядом с ним. – Совсем спятил, больно же!!! – заорал я, хотя в глубине души был рад, что он это зделал.

 – Прости! – виновато улыбнулся Хаширама. – Просто… знаешь, – он немного смутился, а я удивленно впился в него взглядом. С чего это он?! А Хаширама еще немного помедлил, затем сказал: – Ну, для меня последние дни тоже были не самыми лучшими в жизни… А ты, Мадара… рядом с тобой мне легче расслабиться… Короче, проще – я хотел попросить тебя лечь спать сегодня снова вместе. Но я боялся, что ты меня неправильно поймешь… просто я не знал, как по-понятней попросить… вот!!! – Хаширама выдохнул. – Прости, что обидел!   

 – А… ясно… – сердце в груди стукнуло так, что кровь бурным потоком ударила мне в голову. Я не ослышался?! Хаширама на самом деле сказал то, что сказал?! Я немного шокировано смотрел в его смущенное лицо.

 – Нет, если не хочешь – не надо!!! – извиняющимся тоном начал Хаширама.

 – Я такого не говорил!!! – перебил его я, смутившись до предела. У меня внутри все переворачивалось. Сердце, бещенным стуком, заглушало все звуки вокруг, и не давала легким набрать воздуха. По телу тонкой паутинкой нервов прошла волнующая дрож. – Конечно, я не против… мне тоже с тобой спокойнее! – опустив голову, проговорил я. Никакая сила в мире не заставила бы меня сейчас посмотреть Хашираме в глаза.

 – Честно?! – обрадовался Хаширама и села на ковре, глядя на меня.

 – Конечно, честно!!! – подтвердил я, хотя сам был готов проволиться сквозь землю. Но отказать Хашираме – это было выше всех моих сил!!!

 – Ну, тогда пошли спать! – подхватился Хаширама, потянув меня за руку. – Нам ведь еще завтра на работу! Помнишь об этом?

 – Опять издеваешся?! – фыркнул я.

 – Ну, прости – не удержалс я! – усмеешнулся Хаширама, лучисто сверкнув глазами глядя на меня. По моему телу тутже тонкими ниточками потянулось тепло, оплетая все мое нутро круживами счастья.

 Мы вошли в комнату. Луна мерцающими белыми полосами ярко освещала спальню Хаширамы. Включать свет не было необходимости – мы и так все прекрасно видели. Ночи в это время годабыли уже прохладными.

 – Держи, – Хаширама достал из шкафа и бросил мне одну из своих футболок. Я поймал ее на лету. Отвернувшись, я быстро переоделся и нырнул под одеяло. Как я не старался сдерживать себя, а сердце колотилось в сумасшедшем ритме. В кровь словно впрыснули наркотик – меня совсем разморило. Сладостное предвкушение, дурманящим туманом опутывало все мое я. Глаза самовольно следили за тем как переодевается Хаширама. Рассматривали каждую извилинку на его гибком стройном теле, боясь пропустить даже самую крохотную деталь. Наконец Хаширама тоже лег в постель, попровляя одеяло. Я зажмурился, почувствовав его рядом с собой.

 – Можно? 

 Я открыл глаза и словно на острие ножа, наткнулся на его янтарный мерцающий в лунном свете взгляд. Мое сердце со всего размаху больно стукнулось о грудную клетку, а горло словно сдавили толстенной веревкой.

 – Что можно? – еле слышно переспросил я.

 – Ну… – Хаширама снова немного смутился, … – можно я тебя обниму? Если нет, то ничего!!!

 – Можно… ты ведь и раноше это делал. Зачем сейчас спрашиваешь? – я сьежился в комочек от напряжения.

 – Тогда само как-то получалось, – улыбнулся Хаширама и осторожно обнял меня за талию. От его прикосновения, миллионы разрядов мгновенно рванули по всему моему телу, совсем одурманив меня. Я тоже осторожно придвинулся к Хашираме и, положив ему голову на плечо, обнял его в ответ. Меня трусило страшно. Хаширама, конечно, почувствовал это, но не сказал ни слова. Он просто начал мягко гладить мен по спине. Дрожь потихоньку унималась. Я искоса взглянулна Хашираму – он тоже смотрел на меня из под полуприкрытых ресниц. Его взгляд, его прикосновения… дрож пропала окончательно, уступив место сладостному упоительному чувству.

 – Мадара, – Хаширама ласково провел по моим волосам.  

 – У-у-у? – муркнул я.

 – Я все хотел тебя спросить – куда ты все время так пристально смотрел на кладбище?

 – На брата. Мне привиделся Идзуна. 

 – Правда? – Хаширама внимательно посмотрел на меня. – Но, ты не выглядел расстроенным, даже наоборот…

 – Это потому, что брат мне кое-что сказал! – тихо улыбнулся я.

 – Что? – удивился Хаширама.

 – Ну… не совсем сказал… – снова улыбнулся я, – …скорее помог мне кое-что понять.

 – И что же? Или это сикрет? – сверкнул глазами Хаширама.

 – Я понял, что наша жизнь и так сложна и непредсказуема. Она и так, порой, приносит боль и утраты, так что не стоит портить ее еще и ожиданием трагедий в будущем.

 – А мы сделаем все, чтобы улучшить ее и свое будещее!!! – широко улыбнулся Хаширама и уткнулся своей головой в мою. Его волосы снова мягким шелком скользнули по моим щекам, ая зажмурился от удовольствия. – Ты согласен со мной, Мадара?!

 – Согласен!!! – ответил я.

 Луна неспешно котилась по небу, унося с собой и свой прозрачный свет. В комнате стало почти темно – лишь нескольк мерцающих отблесков ночного светила еще пробивались сквозь ночь. Я в который раз прижимался к Хашираме, чувствуя его всем своим существом. Но сегодня это было как-то по-другому. Он сам меня приглясил! Не в том смысле, в каком бы хотелось мне, конечно… Но, все же! Удовольствие и страсть, прибойной волной, захлестывали меня и с головой уволакивали в пучину наслаждения. Сердце тихо билось в груди, стараясь стучать в такт сердцу Хаширамы. Я немного крепче обнял его, сквозь сон ловя каждый миг, каждый вздох, каждую секунду своего нежданного счастья.